Читать книгу "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны. Историческая публицистика - Виталий Иванович Масловский"

время на совещании, но голоса не просил, что вызвало у участников удивление и беспокойство».

Собрание приняло решение о созыве Совета господ из 16 человек. Почетным председателем этого совета избрали митрополита А. Шептицкого, «президентом – К. Левицкого. Казалось, все бы осталось так, как задумывалось, если бы не то обращение, которое хранится в Центральном государственном архиве высших органов Украины. Здесь как раз хранится документ, который приняли участники этого сборища 6 июля 1941 года, как своё решение: «Творческие силы украинского народа объединяются в одном общем фронте построения собственной государственной жизни» – так называется этот документ. Приведем его полностью:

«6.VII.1941г. во Львове состоялось совещание видных представителей украинского гражданства в деле консолидации всех сил вокруг идеи восстановления украинской державности.

Присутствующие выслушали отчетов о консолидации, проведенной по инициативе ОУН под руководством Степана Бандеры среди украинской эмиграции, и отметили ее большой успех среди всей украинской общественности в связи с отделением обособленной группы инж. Андрея Мельника.

Дискуссия выявила полную солидарность всего украинского гражданства, которое стремится всей душой к соединению всех сил совместно с нам для создания единого большого и святого государства.

После дискуссии единогласно принята такая резолюция:

Представители украинского львовского гражданства, собранные 6.VII.1941г., приветствуют победные немецкие войска под руководством великого вождя Адольфа Гитлера, несущие украинскому народу освобождение от большевистского ига, и дающие ему возможность восстановить самостоятельное Украинское государство.

Собранные радуются акту консолидации украинского гражданства в эмиграции, совершенном в Кракове 22.VI.1941г., и горячо призывают всех Украинских патриотов в большую историческую минуту соединить все творческие силы для развития украинского самостоятельного государства, подчиняться Государственному руководству, провозглашенному 30 июня 1941 года во Львове».

А дальше этот документ подписали все присутствующие на совещании:

«Д-р Кость Левицкий, о. рект. Слепой, д-р Александр Надрага, инж. Андрей Пясецкий, инж. Юрий Пясецкий, Корзина Тома, Курчаба Зенон, Роман Заячкивський, А. Богачевский, Ярослав Отельський, Дмитрий Тихий, Д. Приступа, д-р Роман Осинчук, Василий Кудрик, д-р Дмоховский, Я. Маренин, Д. Марущак, П. Андращук, Б. Гаврилюк, В. Салевич, д-р А. Барвинский, Владимир Радзикевич, Стефанович, д-р Михаил Рояляк, Кость Панькивский, Василий Головко, Алексей Мусий, Михаил Чернодольский, Виктор Супинський, Евстафий Савчук, инж. Евгений Пындус, Иван Мартюк, д-р Верович Богдан, д-р Антон Заплитный, Василий Синський, Степан Вольшановський, проф. д-р Владимир Кучер, Захар Рудик, Михаил Ковальчук, Антон Иванович, Михаил Кульчицкий, Мария Яремов, Иван Бондарь, Михаил Янович, Жигмонт (Янович) Алексин, д-р Александр Бариляк, о. Дзерович Юлиан, д-р Александр Маритчак, Василий Кавуля, о. Антон Каштанюк, д-р Лев Дубас, Юлиан Федусевич, Лука Турчин, Лидия Горбачева, Петр Мечник, Ярослав Белецкий, д-р Степан Беляк, мгр. Марьян Клюв, мгр. Петр Пындус, Л. Кобылянский, о. д-р Гавриил Костельник, Иван Грабарь, Теофиль Кульчицкий, д-р Зенон Петров, Дмитрий Яцив» (и две нечеткие подписи).

Вот такая представительная галицкая «дефилянда».

Интересно представляет Кость Панькивский финал выступления «правительства» Стецько – назначением «Карбовича» замминистром внутренних дел: «Немедленно на следующий день после общественного совещания 6 июля состав правительства дополнить львовянами. Назначен львовских членов без обсуждения с ними, и не спрашивая их согласия… Через 3 дня, 9 июля, мне поручено назначить заместителя руководителя министерства внутренних дел…» «Все события, – продолжал Панькивский, – связанные с правлением, не имели тогда такого значения, которое им позднее предоставляла партийная публицистика. Они не дошли до широкой огласки, а остались делом узкого круга людей из руководства ОУН и, вовлеченных в эти дела, львовских беспартийных граждан. Среди последних, которые были в эти дни – мягко сказано – одни бесцветные личности. Поэтому правящие господа из ОУН, а в частности – центральное лицо в правлении, его председатель (то есть Я. Стецько – В.М.), не сумели, при всей своей деятельности и во всех своих начинаниях, вызвать к себе ни личной симпатии, ни нужного почета…». Панькивский по этому поводу заметил: «…Ведущие лица ОУН… принесли с собой те же методы: ложь, устрашение, а к тому же ещё – раздор и ненависть, от которых львовяне за время большевистской оккупации отвыкли…». Панькивский пишет и о том, что о. Граньох, Стецько и Шухевич «обманули и самого митрополита, представив дело так, что, мол, тот, кто сконсолидировался в УНК, нашёл понимание у немцев. Уговорили его выдать 1 июля пастырское письмо («Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага…»). И именно, мол, само послание переиначили подпольные комментаторы.»

Панькивский упрекает бандеровцев: «Люди, которые претендовали на места в национальном и государственном правительстве, должны были бы иметь чувство ответственности за то, что они делают…». Однако эти люди, продолжал он, «захваченные успехами Гитлера, были убеждены, что их назначение во Львове, представленное как свершившийся факт перед немецкой властью и перед собственными гражданами, пройдет с успехом. Они не поставили дела государственности как общее дело, но поставили его как узко партийное…». И далее: «Провозглашение украинской державности, и организация армии были оформлены не как конечная воля и как акт сознательной организованной национальной общности, а только как навязанный посторонний диктат. Поэтому украинское гражданство не чувствовало себя творцом актов и не чувствовало себя ответственным за них. Акты были «их» актами, а правительство было «их» правительством. Гражданство было бездушным зрителем и пассивным участником, так же, как на митингах в большевистские времена…». (Выделено мной – В.М.). Далее Панькивский пишет о том, что «…руководство ОУН в первые дни после занятия Львова было под опекой Абвера, они ходили, так сказать, в тени д-ра Коха. И после выполнения задач, необходимых армии, ими занималась СД». Что же касается «построения державности в тогдашней военной ситуации», то, по мнению «львовян» и самого Панькивского, она была возможна «только с согласия немцев». «Когда же оказалось, что понимания не было, а вдобавок немцы его разрушили, революционная организация (т. е. ОУН-бандеровцев – В.М.) должна была бы быть готовой как можно меньше демонстрировать своё недовольство и перед немцами, и даже перед собственными гражданами…». Однако этого не произошло, а произошло наоборот: «Ведущие господа из ОУН, такие самоуверенные во встречах и выступлениях перед гражданами, выглядели в наших глазах в разговорах с доктором Кохом или Кольфом (офицер службы безопасности во Львове – В.М.) недалёкими ребятишками, которые радуются от проделанных ими детских выходок».

При этом Панькивский замечал, что ОУН-бандеровцы опомнилась только после событий первой половины июля, когда гестапо и служба безопасности, выполняя распоряжение Берлина, прекратили «деятельность» так называемого «правительства» Стецько. «Оно (то есть ОУН-б – В.М.) перешло снова в подполье и к террористической деятельности, к которой привыкло».

В центрах, то есть во Львове и в других крупных городах Галичины, ОУН-бандеровцы успеха не имели, отмечал Панькивский, зато своё они решили наверстать в провинции. «Руководители ОУН выступили с инициативой массовых акций, которые отвечали бы их интересам:

1) поздравления немцев как освободителей с построением триумфальных арок;

2) манифестация похорон всех замученных большевиками; 3) насыпания «могил славы»

Интерес неопытных людей, в частности – молодежи, к таким акциям, в первую очередь – к насыпаниям могильных холмов, было чрезвычайно. Кажется, не было в Галиции села, в котором бы не насыпали такой могилы».

Как серьезный аргумент Панькивский приводит отрывок из редакционного сообщение газеты «Жовкиськи вести» от 10 июля 1941г.: «В это время, когда мы строим самостоятельное соборное Украинское государство, организуем своё правительство, с энтузиазмом приветствуем союзную нам немецкую армию, как проявление нашей национальной сознательности, зрелости и радости – мы вывешиваем национальные флаги и гербы. Сообщаем всем гражданам, что нашим государственным гербом является владимирский трезубец в форме, введенной Центральной Радой без меча и других излишних украшений. Национальным флагом является сине-желтый флаг (вверху синяя краска, а внизу желтая) по форме, употребляемой в Восточной Украине. Одновременно приказываем придерживаться всех этих указаний». Такие распоряжения распространяли ОУН-бандеровцы в первые дни немецко-фашистской оккупации.

Здесь же Панькивский приводит распоряжение противоположного направления: «Управа же города Львова